Три жизни деревни Малое Лебедево
Малое Лебедево никогда не было большим: от 18 до 22 дворов в разные годы с середины XIX в., в наши дни и того меньше. Расположенное в 300 м от знаменитого своими родниками и рыбным базаром села Чернышиха и отделенное деревьями от трассы, оно почти не видно проезжающим. Но внимания заслуживает.
Первое упоминание о Малом Лебедево найдено нами в «Сведениях о населенных местах Нижегородской губернии», изданных в 1863 г. (по данным 1859 г.): дворов — 18, лиц мужского пола — 41, лиц женского пола — 47, церкви и монастыри отсутствуют. В этом документе нет персональных данных о помещиках, владеющих этими землями, и крестьянах, их населяющих. В «Сведениях» же от 1911 г. упоминается последний помещик, владевший крепостными крестьянами здешних мест до 1861 г., — В. Веселовский.
Дореволюционная история деревни связана с судьбой большой семьи Касьяновых, причем особое место в истории нашего края занимает Александр Александрович Касьянов – знаменитый русский и советский композитор, дирижер, пианист, педагог и общественный деятель, Народный артист СССР. После 1917 г. в господском доме Касьяновых была организована школа, а летом здание школы и парк имения арендовал завод «Двигатель Революции» для отдыха детей своих сотрудников.
КАСЬЯНОВЫ
Основное имение Касьяновых было в селе Болобоново Курмышского уезда Симбирской губернии, а имение в Малом Лебедево было построено главой семейства Александром Егоровичем в конце XIX в. для супруги Надежды Васильевны. Здесь, предположительно, прослеживается связь с местными помещиками Веселовскими, так как в девичестве Надежда была Веселовской.
На решение построить в Малом Лебедеве имение повлияла, видимо, красота природы. Глубокий покой и расслабленность овладевают человеком в этих местах в летний полдень под жужжание насекомых и журчание родника... Прекрасные места для отдыха вдали от пыльного и шумного города. Да и географическое положение удобное — до Волги всего семь километров.
Имение строили сами Касьяновы с помощью местных жителей. Оно включало господский дом, каретный сарай и две хозпостройки: летнюю кухню и дом для прислуги (возможно, это было единое здание). На склоне холма, где расположено имение, был разбит небольшой фруктовый сад. В то время это было для окрестных жителей в диковинку. Садов в деревне не было. Увы, весь сад вымерз зимой 1940-1941 гг.
Александр Егорович Касьянов происходил из семьи хуторянина Орловской губернии. Благодаря выдающимся способностям он получил хорошее образование: окончил московскую Петровско-Разумовскую (впоследствии Тимирязевскую) академию, а затем Лесохозяйственный институт в Киеве. В 1893 г. А. Е. Касьянов был избран председателем земской управы Макарьевского уезда Нижегородской губернии. Сумел подняться по служебной лестнице до заместителя министра земледелия России, получив потомственное дворянство, а в советское время заведовал высшими сельскохозяйственными учебными заведениями РСФСР. Надежда Васильевна, столбовая дворянка и владелица поместий в Симбирской и Нижегородской губерниях, состояла в близком родстве с семьей Ляпуновых, выходцем из которой был известный композитор Сергей Михайлович Ляпунов. Закончив Мариинскую гимназию в Нижнем Новгороде, она в совершенстве знала французский и немецкий языки. Как и супруг, Надежда Васильевна была большой театралкой. Хорошая пианистка, она свободно читала ноты «с листа». В доме постоянно музицировали. Родственниками Касьяновых были семьи физиолога Ивана Михайловича Сеченова, кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова, врача Владимира Петровича Филатова. Все они жили в своих имениях на границе Симбирской и Нижегородской губерний.
У Касьяновых было пятеро детей — братья Сергей, Александр, Юрий, Василий и сестра Мария. Сергей, Юрий и Василий были участниками Первой мировой войны. После 1917 г. Василий и Юрий были репрессированы и погибли, а Сергей, полковник Деникинской армии, эмигрировал в Бельгию. Относительно благополучно в родной стране сложилась судьба только одного из братьев, Александра, о котором написано больше, чем обо всех остальных членах семьи.
Александр Александрович Касьянов родился в 1891 г. в с. Болобоново (ныне — в Пильнинском районе Нижегородской области). Привитая матерью в детстве любовь к музыке оказала влияние на судьбу сына, а решающую роль в профессиональном становлении сыграли его дядя Сергей Михайлович Ляпунов и композитор Милий Алексеевич Балакирев, с которыми Александр познакомился в юности. Оба они высоко оценили музыкальные способности юноши и следили за развитием его таланта.
В 20-е годы Александр Касьянов женился на воспитаннице Смольного института Ларисе Бажановой. Против этого союза категорически возражал отец композитора Александр Егорович. Брак не был удачным, и после рождения дочери Ирины в 1923 г. супруги развелись. На протяжении жизни А. А. Касьянов поддерживал отношения с дочерью, которая стала участником Великой Отечественной войны и имела боевые награды. Известно также, что переписка со старшим братом Сергеем продолжалась десятки лет. Этот архив включает в себя около 250 писем. Впоследствии А. А. Касянов съехался с сестрой Марией, которая фактически была его секретарем на протяжении долгих лет. Из переписки родителей композитора и его братьев многое стало известным о жизни в Болобоново и Малом Лебедево, куда вся семья выезжала на лето и где собирались Сеченовы и Ляпуновы. В письмах братьев сквозит горечь по поводу утраты имений, которые значили для них больше, чем просто место жительства.
После 1917 г. имение Касьяновых в Болобоново было разграблено, а сам дом сгорел. Некоторое время Надежда Васильевна жила в своем доме в Малом Лебедево. Она организовала начальную школу для местной детворы и сама преподавала в ней. В 20-е годы XX в. имение отобрали местные власти, а директором школы был назначен Николай Васильевич Кротков. Вместе с супругой Марией Ивановной он поселился в господском доме, превращенном в школу. Надежда Васильевна была вынуждена оставить Малое Лебедево и переехать к сыну Александру в Нижний Новгород, но продолжала оттуда интересоваться происходящим в своем бывшем имении. Однажды Мария Ивановна встретилась с Надеждой Васильевной в Горьком на улице Свердлова, и прежняя владелица стала упрекать Кроткову в том, что без ее согласия были спилены два тополя возле здания. Учительнице пришлось оправдываться, ссылаясь на то, что деревья спилил колхоз: осенняя листва покрывала крышу, и кровля ржавела.
После отчуждения имения Александр Александрович Касьянов лишь один раз посетил Малое Лебедево в 60-е годы XX в. На вопрос, почему он туда не приезжает, композитор ответил: «Того, что там было, больше нет. То, что есть, — сейчас другое».
ШКОЛА. СЕМЬЯ КРОТКОВЫХ
Николай Васильевич и Мария Ивановна Кротковы преподавали в школе Малого Лебедева много лет. Их дети, сын Владимир и дочери Юлия и Тамара, жили с ними. Семья была дружная и работящая и имела возможность использовать свободные земли парка для сельхозработ. Кроме выращивания картофеля и овощей они держали в бывшем каретнике корову и птицу, пользовались плодами яблонь и ягодных кустарников. В парке супруги поддерживали полный порядок. Владимир и Юлия были участниками Великой Отечественной войны. Владимир погиб, Юлия до конца жизни много болела. Благополучно сложилась судьба лишь младшей Тамары.
Во время войны Николай Васильевич умер. Его могила была первой на кладбище в Дальнем лесу. Впоследствии местные жители продолжали хоронить умерших в этом месте, и кладбище постепенно спустилось вниз по склону леса. Ныне место его захоронения, заросшее лесом, практически утеряно.
Через несколько лет Мария Ивановна вышла замуж за председателя чернышихинского колхоза и продолжала работать в школе. Ее второй супруг также проживал в здании школы вместе с дочерью от первого брака. В 60-е годы в доме жили уже только Мария Ивановна и Юлия.
Школа в Малом Лебедево работала до середины 80-х годов XX в., а после появления средней школы в селе Чернышиха была закрыта. Мария Ивановна с Юлией, не найдя подходящей работы в Малом Лебедеве, переехали в Горький к дочери Тамаре, бывшей замужем за уроженцем здешних мест, фронтовиком Геннадием Копалкиным. В городе Тамаре и Геннадию удалось устроиться на завод «Двигатель революции». Как хорошим работникам предприятие выделило им квартиру в новом доме заводского поселка.
ДЕТСКИЙ САД ЗАВОДА «ДВИГАТЕЛЬ РЕВОЛЮЦИИ» В ДОВОЕННЫЕ И ВОЕННЫЕ ГОДЫ
В связи с развитием завода «Двигатель революции» и ростом численности его персонала возникла необходимость в организации детского сада. Детский сад №107, называемый тогда деточаг, был открыт в 1930 г. С 1936 по 1962 гг. завод отправлял воспитанников на дачу в Малое Лебедево. Нашла и выбрала эту деревню для летнего отдыха Прасковья Ильинична Васина, заведующая детским садом с 1933 г.
Перед каждым заездом заведующая и директор школы готовили договор на аренду помещения школы и территории парка. Документ предусматривал ремонт крыши, остекление, декоративный ремонт помещений. Кроме того, заведующая перед дачным сезоном организовывала отправку в деревню группы родителей для уборки территории парка, ремонта скамеек, песочниц, качелей. На территории имения работниками завода были построены для детского сада летняя кухня, два небольших дощатых павильона и кладовая для продуктов — бревенчатый сруб размером 7х7 метров. В настоящее время этих зданий не существует. Время и непогода сделали свое дело.
Выезд детсада на дачу был связан с немалыми сложностями. Требовалось перевезти столы, стулья, раскладушки, шкафчики для одежды, посуду, белье, продукты и прочее. Несмотря на молодость, Прасковья Ильинична была хорошей хозяйкой. Каждый год она оставляла в Лебедево часть мебели, подготовив на замену новую в городском помещении детсада. Таким образом за несколько лет на даче скопился комплект мебели и инвентаря, и ежегодный объем перевозки уменьшился. Имущество хранилось в кладовой во время отсутствия детсада. К началу лета школьная мебель переносилась в кладовую, а детсадовская занимала место в классах и других помещениях. Не убирали из вестибюля только шкафчики для одежды: ими зимой пользовались ученики.
Детей и персонала детсада набиралось около 70 человек. Добраться до места было непросто. Пассажирского сообщения с Горьким тогда не было, завод не имел пассажирского транспорта, а только открытые грузовики ЗиС-5 и полуторки с деревянными скамьями в кузове. Лишь в 1937 г. людей привезли на только что купленных заводом двух автобусах ЗиЛ. В те годы выезд из города был через площадь Сенную, а дальше путь лежал по однополосному полупроселку «Казанка». Дорогу протяженностью 80 километров приходилось преодолевать за несколько часов с привалами и поломками. Ввиду некачественных шин часто случались проколы колес, которые устранялись собственными силами, так как пунктов шиномонтажа не было. Бензин не отличался чистотой, и засоры карбюраторов были не редкостью. Заправки тогда представляли собой ведомственные бензохранилища, точнее цистерны, вкопанные в землю и прикрытые навесами от дождя. Как раз на склоне холма около Лебедева и была такая заправка.
Вообще дорога эта была опасна из-за обилия спусков и поворотов, узости и плохого покрытия. Особенно опасными участками считались гора Романиха близ деревни Ржавка и длинные спуски к реке Кудьме и Работкам. От несчастных случаев спасало то, что автомобили были тихоходными, а к перевозке детского сада привлекали только самых опытных водителей.
Спали дети в школе, воспитатели и персонал размещались в деревенских домах. Под изолятор для заболевших также снимали один из домов Малого Лебедева. В летнее штатное расписание обязательно включались врач или медсестра. Иногда местные жители обращались за консультацией, и им не отказывали. Тем не менее для предотвращения заболеваний воспитанников посторонние на территорию парка не допускались. Это, конечно, не нравилось, и в деревне малышей зачастую называли барчуками. Что поделаешь, таковы требования санитарных норм и правил. В случае эпидемии, в глуши, работники детсада оказались бы в безвыходном положении. За болезнь, а тем более смерть ребенка пришлось бы отвечать по жестким законам того времени. Несмотря на длительный период отдыха за все время не было даже ни одного случая педикулеза.
Будни работников детсада в дачный период не имели ничего общего с санаторно-курортным отдыхом. Практически все трудились в две смены за исключением воспитателей, работа которых выполнялась в соответствии с утвержденными методиками. На взрослых лежала вся забота по обеспечению жизни детсада: приготовление пищи для трехразового питания детей, стирка одежды и постельного белья, ежедневная уборка помещений и мелкий ремонт, медосмотры, мытье детей в бане. Да и других забот хватало — от заготовки и ежедневной распиловки дров для печи до выпечки хлеба. С хлебом было особенно сложно. Привозить из города — далеко, транспорта нет, до Работок семь километров, а в чернышихинском магазине его мало. Прасковья Ильинична Васина решила попробовать печь хлеб своими силами. Нашли избу с хорошей печью, достали закваску, формы, и хлеб получался вкусным. В военные годы некоторые дети были ослаблены недоеданием и начали прятать хлеб. Заведующая распорядилась ставить на столы хлеб сверх нормы. Повар с помощниками опасались перерасхода, но через несколько дней хлеб уже стал оставаться.
В 1941-1942 гг. выезд детсада на дачу не состоялся, так как заводской транспорт вместе с шоферами отправили на фронт. Многократно осложнились поставки всего необходимого для работы завода, введены были нормы на продукты питания, часть работников была переведена на казарменное положение.
В 1943 г. детсад приехал на дачу после двухлетнего перерыва. Встреча была нерадостной. Противотанковый ров прошел по склону парка в долину, где были яблони и кусты сирени. Баня и речка оказались за рвом. После дождя ров был особенно непреодолим, и это доставляло персоналу большие трудности. Выход в луга тоже потерял свою прелесть, так как в обе стороны от шоссе тянулась противотанковая линия обороны, усиленная тройным рядом кольев с колючей проволокой. В перелесках, в прямой видимости от моста через реку Китмар, открывались окопы, огневые точки и площадки для установки орудий. В углу парка, где сходились липовая и березовая аллеи, для командования была устроена землянка под бревенчатым накатом. Для мальчишек она представляла большой интерес, а для воспитателей лишь беспокойство. Рядом с землянкой была выкопана «щель» для укрытия. Немецкие самолеты, пролетая для бомбежек Горького, сбрасывали листовки, в которых населению предлагалось переходить на сторону фашистов. В 1943 г. такие листовки были нередки.
В 1943 г. завод не смог выделить автотранспорт и для возвращения детей в город. Было принято решение везти их по реке. Катер «Совет» должен был буксировать две небольшие деревянные баржи, крытые общим дощатым настилом. Они ждали в Работках. Детям и взрослым пришлось идти до Работок пешком, неся с собой запас воды и пищи. Вещи везли на единственной подводе, которую смог выделить местный колхоз «Память Чкалова». На общую палубу барж по бортам уложили вещи, а в середине разместились пассажиры. Катер был маломощным, и дорога вверх по Волге заняла 12 часов. Можно представить волнение людей на борту и тревогу родителей, ожидавших детей на окской пристани за станкозаводом.
Местный колхоз «Память Чкалова» не был богатым. К концу войны в хозяйстве осталась только одна лошадь, да и та к весне от голода не могла выйти из конюшни. С появлением травы лошадь оправилась, но была украдена цыганами. Технику колхоз получал в МТС. Своей не было. Городские ребята видели, как трудятся колхозники, как единственный трактор «Фордзон-Путиловец» поднимал зябь на полях. Косьба сена шла вручную.
Несмотря на бедность сельчан, воровства практически не было. Известна лишь одна попытка украсть деньги детского сада. Местный житель, нанятый для выполнения какой-то разовой работы, пришел за расчетом в кладовую к заведующей. Та, открыв ящик стола, вынула сумочку с деньгами и рассчиталась. Работник понял: «Вот она, удача!» В сумерках он сделал подкоп под стену и проник в кладовую, но денег в столе не оказалось (они хранились в другом месте). Тогда он попытался вытащить через подкоп хранящийся в кладовой велосипед. Он в подкоп не проходил, и вор замешкался. Прасковья Ильинична, обходя территорию, услышала шум, крикнула сторожа, и тот мигом бросился на место происшествия. Масла в огонь добавил директор школы Николай Васильевич Кротков: выйдя из дому с ружьем, он выпалил в воздух из обоих стволов. Вор бросился наутек, но был схвачен. Утром его забрали представители работкинской милиции, и больше его никто не видел.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
В ту пору жизнь в деревне сильно отличалась от городской. Не было ни телефонов, ни радио, ни гастрономов. А главное — отсутствовала пассажирская связь с городом. Колхозники не могли реализовать излишки урожая. С приездом в Малое Лебедево детсада оживлялась вся округа: у местных жителей появлялась возможность реализовывать садовые и лесные ягоды, яйца, молоко. Заведующую и работников детсада знали во всех близлежащих деревнях. Поскольку основная масса обитателей деревень даже в 50-х годах XX в. не имела паспортов и была лишена возможности уехать на заработки, многие сельчане просились на сезонную работу в детский сад. Им поручали подвоз родниковой воды, ежедневную уборку помещений.
Одним из таинственных мест в окрестностях деревни, куда дети выходили на прогулку, была старая мельница в пойме реки Китмар. В конце 50-х годов еще были видны остатки запруды и два огромных жернова на месте мельницы. В разгар войны она не работала — некому было работать и нечего молоть, но после войны, с возвращением фронтовиков, народа в округе прибавилось и мельница ожила. Люди привели в порядок канал, подводящий воду, и устроили отбор мощности от главного вала. Новый привод, выведенный наружу, вращал молотилку. Женщины подавали снопы, а рабочие загружали их в молотилку. Со временем к мельнице стали подъезжать не только подводы, но и автотранспорт. В 1951 г. ГАЗ начал выпуск грузовиков ГАЗ-51, и на дорогах появлялось все больше машин, а в полях — комбайны и другая сельхозтехника. В дальнейшем использование мельницы стало нерентабельным, и в начале 50-х годов ее остановили. Бесхозное здание начало разрушаться, и вскоре от мельницы почти ничего не осталось.
Продукты для детсада получали в отделе рабочего снабжения в Горьком и покупали у местных жителей, а деньги на содержание выделял завод. За каждый казенный рубль приходилось отчитываться, и все это ложилось на плечи Прасковьи Ильиничны, которая была заведующей, бухгалтером, завхозом и педагогом одновременно. Надо учесть, что все это происходило в голодные годы, когда крайне сложно было достать хоть что-то из самого необходимого.
Так как дачный сезон продолжался два месяца, работникам детсада надо было выплачивать зарплату, и поэтому помимо повседневных забот Прасковье Ильиничне предстояло ездить в город за деньгами. В лесах пошаливали. Заброшенные доты и пункты линии обороны часто служили пристанищем дезертиров и разбойников. Их в тех местах и в военные годы, и после войны было немало. Охрана не предоставлялась, и надеялись только на себя. Известны случаи нападения на путников в 40-50 годы. Например, возле поворота с Казанского тракта на Мурашкино было одно из опасных мест, именуемое Трубой. Под дорожной насыпью здесь проходила дренажная труба большого диаметра, в которой прятались грабители. Как-то раз пострадала жительница одной из деревень, шедшая в сумерках без попутчиков. Грабитель выскочил из Трубы и ударил ее обухом топора; к счастью, водителям проезжавших грузовиков удалось задержать злоумышленника. Женщина выжила, но удар оставил вмятину на лбу. Известен и случай ликвидации одной из местных шаек вооруженным работником милиции, загримированным под старика, идущего в свою деревню.
Хорошо, что заведующая детсадом Прасковья Ильинична отличалась редкой смелостью. Во время одной из поездок в Горький за деньгами ее сопровождал представитель профкома завода, направленный на проверку работы детсада. Пароход прибыл в Работки около 24 часов, попутчик хотел дождаться рассвета, но заведующая была полна решимости идти немедленно. Она успокоила мужчину, сказав, что у нее с собой служебный наган. Утром он попросил посмотреть оружие, но его не было и в помине.
— Как же так? Я надеялся, что ты вооружена.
— А я надеялась, что со мной идет настоящий мужик!
Был еще один случай, который показал отвагу заведующей. Однажды на полуторке она везла продукты из Горького, и возле ответвления на Мурашкино на дорогу вышли двое в солдатской форме с оружием и знаками приказали остановиться. Водитель спросил:
— Ильинична, что делать?
— Ты видишь, они в грязной и рваной одежде? Это дезертиры! Жми на газ! Гони!
Все обошлось благополучно.
Отдых малышей в Малом Лебедево был огромной помощью родителям, работавшим на заводе в две-три смены. Более того, на дачу брали всех, невзирая на слабое здоровье. Некоторые дети в военные и послевоенные годы были настолько истощены, что не могли даже ходить, и родители порой не надеялись на их возвращение живыми. Какова же была радость, когда в родительский день воспитанники в полном здравии выбегали встречать пап и мам! У некоторых сотрудниц детсада были собственные дети, и заведующая по согласованию с руководством предприятия разрешала брать их на дачу, так как в городе ребят не с кем было оставить. Сыновья Прасковьи Ильиничны, Николай и Владимир, также выезжали с детсадом на отдых. Летом 1943 г. Николай погиб в бою в Севском районе Брянской области.
В 1960 г. Прасковья Ильинична Васина вывезла детей на дачу в последний раз и по возвращении в город, в августе, скоропостижно умерла неполных 53 лет от роду. После ее смерти детский сад выезжал в Малое Лебедево лишь два сезона.
Малое Лебедево было для детей отличной школой общения с природой. Здесь по-особому таинственно звучали голоса лесных птиц, стайки бабочек сидели около лужиц на проселках и кружили над полевыми цветами. А чего стоило наблюдение за блестящими жуками-усачами и большими кузнечиками! Склоны лесных холмов в те времена были полны земляники и полевой клубники. Эти поездки оставили у воспитанников детсада впечатления на всю жизнь.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
После закрытия школы в Малом Лебедево власти пытались использовать здание, предлагая его разным организациям. В 90-е годы XX в. оно было передано Кстовской шахматной школе. Дом частично реконструировали; была разобрана открытая веранда, а задняя сторона здания забрана сплошной стеной. Дом, кроме того, обработали противопожарным составом, после чего его вид изменился не в лучшую сторону. Здание с небольшой прилегающей территорией огородили сетчатым забором. В дальнейшем что-то помешало новым хозяевам вплотную заняться ремонтом: дом остался без присмотра, постройки имения пришли в упадок и окончательно обветшали.
Печальна и судьба парка. Значительная часть деревьев не выдержала испытаний, полное или частичное исчезновение аллей и кустарников оголило территорию. Исчезли группы деревьев, создававшие уютные зоны для отдыха, игр и хозяйственных работ. Территория, прилегающая к липовой аллее, нерасчищаемая десятилетиями, стала непроходимой. Оплывший противотанковый ров сильно искажает ландшафт. Все заросло многолетним бурьяном.
В наши дни Малое Лебедево входит в состав села Чернышиха.
